Возможность привлечения контролирующих организацию лиц к субсидиарной ответственности, в том числе ее органов управления, обычно ассоциируется с необходимостью следования процедурам, установленным в рамках банкротства. Но в действующей системе нормативно-правового регулирования существует как минимум две альтернативные возможности привлечения собственников и директоров компаний к субсидиарной ответственности: привлечение к ответственности вне рамок дела о банкротстве (ст. 61.19 Федерального закона от 26.10.2002 года №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» - далее – Закон о банкротстве); ответственность органов управления ООО в случае исключения организации из ЕГРЮЛ как недействующего юридического лица (п. 3.1. ст. 3 Федерального закона от 08.02.1998 года №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» - далее Закон об ООО).
В судебной практике успешно апробирован механизм привлечения органов управления организаций к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве. Примерами тому являются десятки удовлетворенных исковых заявлений. Но все же существует определенная специфика указанной категории дел, незнание которой может привести к отказу в иске. Так, ООО «ТД Центр» обратилось в АС Нижегородской области с заявлением о солидарном привлечении к субсидиарной ответственности двух генеральных директоров ООО «Стройгенподряд». В обоснование заявленных требований истец указал на то, что ответчики ненадлежащим образом исполнили свою обязанность по передаче документов организации временному управляющему, что привело к невозможности удовлетворения имущественных притязаний истца. Суд первой инстанции удовлетворил иск в полном объеме. С ним не согласился апелляционный суд, которого поддержал ФАС Волго-Вятского округа. Как было установлено, определение арбитражного суда о предоставлении документации поступило в почтовое отделение, обслуживающее ООО «Стройгенподряд», 04.12.2017 года, в то время как полномочия бывшего директора были прекращены 30.11.2017 года. Следовательно, объективная сторона правонарушения была совершена текущим директором должника, который и должен нести субсидиарную ответственность. При этом ФАС Волго-Вятского округа отверг довод истца о том, что бывший директор передал не все документы должника новому директору и это являлось основанием для его привлечения к субсидиарной ответственности, так как доказательств этого истцом не было предъявлено, а новый директор не обращался с запросами о дополнении документации (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 09.06.2020 года № Ф01-9338/2020 по делу № А43-2708/2019).
Кредиторы ошибочно полагают, что установленный в ст. 61.19 Закона о банкротстве механизм привлечения к субсидиарной ответственности, может быть применен во всех случаях, когда производство по делу о банкротстве было прекращено до введения процедуры. Но суды периодически поправляют кредиторов. Так, в АС Хабаровского края с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности генерального директора ООО «Алвиер» обратилось ТСЖ «Нефрит». Суд первой инстанции частично удовлетворил заявленные требования, но вынесенное решение было отменено апелляционным судом, которого поддержал ФАС Дальневосточного округа. Истец в обоснование заявленных требований не ссылался на то, что действия ответчиков привели к банкротству ООО «Алвиер», поэтому суды при принятии решения руководствовались общими нормами гражданского законодательства об ответственности органов управления юридических лиц. Субсидиарная ответственность, как было справедливо отмечено судами, является исключительной мерой. В рассмотренном деле у ООО «Алвиер» имелась возможность погасить задолженность перед истцом, так как у него имелось имущество, должник не признан банкротом, в отношении него не принято решение о предстоящем исключении из ЕГРЮЛ. Сам по себе факт упущений со стороны судебного пристава-исполнителя, не позволивший взыскать в пользу истца задолженность, констатировали суды, не является основанием для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности. Таким образом, институт субсидиарной ответственности вне рамок банкротства нельзя использовать в качестве альтернативы исполнительному производству и преодоления его недостатков. Помимо озвученных выше затруднений можно указать на следующие «узкие места» при подаче заявлений о привлечении к ответственности по ст. 61.19 Закона о банкротстве: необходимость решения вопроса о привлечении к делу иных кредиторов (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 01.11.2019 года № Ф06-52638/2019 по делу № А12-28643/2018); допустимо предъявлять только такие требования, которые основываются на обстоятельствах, ставших известными истцам после прекращения дела о банкротстве ответчика или завершения конкурсного производства (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 13.07.2020 года № Ф07-5247/2020 по делу № А56-164619/2018).
Основная сложность привлечения органов управления хозяйственных обществ к субсидиарной ответственности в порядке, предусмотренном п. 3.1. ст. 3 Закона об ООО, заключается в необходимости доказывания недобросовестного или неразумного поведения соответствующих органов, что привело к неисполнению обязательств исключенного из ЕГРЮЛ общества перед кредиторами. Введение в нормативный материал оценочных категорий предоставляет существенный простор для судейского усмотрения, а также создает дополнительные затруднения для истцов.
Характерным в плане разъяснения принципиальных моментов привлечения органов управления хозяйственных обществ к субсидиарной ответственности в соответствии с п. 3.1. ст. 3 Закона об ООО является Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 26.06.2020 года № Ф01-11000/2020 по делу № А39-9140/2019. В этом деле Роскомнадзор обратился в АС Республики Мордовия с иском к учредителям и директору ООО «Дилижанс» о взыскании задолженности по обязательным платежам. В удовлетворении заявленных требований было отказано, с чем согласились апелляционный и окружной суды. Мотивировка вынесенных решений вкратце заключалась в следующем:
- истец вообще не предоставил доказательств неразумности и недобросовестности ответчиков;
- истец не использовал предусмотренные законодательством возможности для отмены решения налоговых органов о предстоящем исключении должника из ЕГРЮЛ как недействующего юридического лица;
- на момент возникновения задолженности ООО «Дилижанс» перед истцом в законодательстве не были предусмотрены правовые механизмы привлечения к субсидиарной ответственности учредителей и органов управления хозяйственных обществ, что означает отсутствие у истца оснований на применение п. 3.1. ст. 3 Закона об ООО.
В другом деле судами были отклонены как бездоказательные доводы истца о том, что ответчик выводил активы организации, скрывал имущество от судебных приставов, приведшее к невозможности исполнения обязательств перед истцом (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 26.06.2020 года № Ф02-1139/2020 по делу № А78-6632/2019). Именно по основанию недоказанности неразумности и недобросовестности поведения ответчиков судами чаще всего выносились решения об отказе в привлечении органов управления обществ и их учредителей к субсидиарной ответственности.
Но поучительными могут быть случаи удовлетворения заявленных требований. Так, в одном из дел (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 06.05.2019 года № Ф02-887/2019 по делу № А33-16563/2018) недобросовестность генерального директора и учредителей ООО «КСК Трейд» заключалась в следующем:
- общество принимало на себя обязательства, которые не намеревалось исполнять, так как за все время наличия исследуемой в деле задолженности платежей в пользу кредиторов не производилось вообще;
- ответчики не обращались в арбитражный суд с заявлением о банкротстве организации;
- назначение «номинального» директора.
Несколько иной перечень обстоятельств, признанных судом достаточными для удовлетворения исковых требований, имел место в деле по иску ООО «Приморская строительная техника 1» к генеральному директору ООО «Консалтинговое Агентство «Институт экологической безопасности» и его учредителю. Недобросовестность ответчиков, по мнению суда, выразилась в следующем:
- ответчики прекратили производственную деятельность общества, при этом достоверно зная о наличии неисполненных обязательств перед истцом;
- ответчиками не предпринималось мер по восстановлению работы организации, а равно к препятствованию ее исключению из ЕГРЮЛ;
- использование недостоверного юридического адреса;
- не исполнение обязанности по подаче заявления о признании организации банкротом;
- заключение договоров на заведомо невыгодных для общества условиях, что привело к уменьшению размера активов организации (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.05.2020 года № Ф05-4849/2020 по делу № А40-224780/2019).
Указанное выше дело интересно тем, что решение суда первой инстанции об удовлетворении иска было отменено судом апелляционной инстанции в связи с выбором истцом ненадлежащего способа защиты нарушенного права (по мнению суда, следовало обратиться в налоговый орган с возражением о предстоящем исключении организации из ЕГРЮЛ) и недоказанностью неразумности и недобросовестности ответчиков. Но ФАС Московского округа поддержал суд первой инстанции.
Таким образом, из рассмотренных в статье способов внебанкротного привлечения к субсидиарной ответственности органов управления хозяйственных обществ в судебной практике наиболее эффективным является механизм, предусмотренный ст. 61.19 Закона о банкротстве, что можно объяснить достаточностью и ясностью соответствующей нормативной базы, в то время как субсидиарная ответственность органов управления исключенного из ЕГРЮЛ хозяйственного общества неразрывно связана с доказыванием недобросовестного и неразумного поведения ответчиков, что всегда сопряжено с существенными затруднениями.
